Порой вовсе не нужно быть Верховной Провидицей, чтобы точно предположить ход событий на пару шагов вперед - Фу Сюань может сколько угодно возиться, настраивая Матрицу Предвиденья на человеческий фактор, силясь обернуть эмпирические размышления в пристойные одеяния из математических выкладок и последовательно дополняющих друг друга формул, однако даже ее острый ум неизбежно сталкивался снова и снова с проблемой, разрешить которую не хватит мощности и самого продвинутого устройства в галактике, потому как...
Были и будут пределы, за которые не способен выйти машинный разум. Раз за разом начиная вдумываться в кажущиеся вполне податливыми на вид связи между причинами и следствиями, рискуешь неожиданно обнаружить себя в самой настоящей паутине, где малейшее колебание на краю отзовется громогласным гулом к центру, а попытка проследить, откуда тянется тоненькое волокно кажущейся совсем незначительной ниточки вдруг приводит тебя прямиком под пропитанные ядом жвала паука. Так пал Заоблачный Квинтет, так едва не рухнуло само Ло Фу - и хотя губительнейших последствий удалось избежать, разошедшиеся от задетых узелков вибрации эхом отдались по всей вселенной, а теперь... достигли адресата и начали возвращаться обратно, стремительно набирая скорость и силу, чтобы довершить то, чего не удалось достигнуть в те злополучные годы - или...
Нет, он не сходит с ума. Генералу не по карману такая притягательная роскошь - отгородиться от надвигающегося шторма за ширмой помутнения, притупив чувства, делавшие его собой, составлявшие самую суть. Сердце Ло Фу бьется в такт его собственному, как и положено охотнику: размеренно и тихо, готовясь в любой момент смешать с кровью предельную дозу адреналина - копье должно достичь цели, даже если удар окажется последним не только для жертвы. Облачные Рыцари носят громкие титулы и могут сколько угодно говорить о возвышенных идеалах, однако каждый из них отлично знает - на их службе нет места подвигу ради подвига, их сколь угодно героические деяния едва ли будут воспевать через поколения - все они присягнули Лань, значит, раз и навсегда выбрали совсем иную судьбу.
Но гостье с далеких звезд едва ли интересно, чем отличается служение рыцарей Ло Фу от вечного дозора стражей Клипота или сумасбродных выходок арлекинов Ахи. Зов Стелларона заглушит боль, притупит страх, отпугнет отчаяние - едва ли в глазницах без зрачков отразится любой из этих аспектов, начни они пытать ее даже теми способами, что пробирали до постыдной дрожи в коленях самых фанатичных последователей Мары. Матрица... к досаде злобно фыркнувшей в ответ на красноречивый взгляд генерала с фирменным отблеском "я же говорил", отраженным от пышущей досадой девицы, также не дала результатов, бессильно разбившись о нечто, в свою очередь заставившее хмуро свести вместе брови уже самого Цзинь Юаня.
И именно по этой причине он отослал прочь всех, на корню подрубив возможные протесты. Чутье в самом деле редко подводило его, однако именно сейчас генерал искренне надеялся - оно ошибается, точно также завлеченное обманчиво-ярким и вызывающим блеском фальшивок, в то время как настоящий драгоценный камень надежно припрятан прямо у него под носом, обильно присыпанный золой и углями - расчет был во многом верным, если правда и впрямь скрыта от него именно этим способом - разве станет достопочтенный генерал, засучив рукава, копаться в чем-то подобном голыми руками?
Ло Фу выстоит. Перед Стеллароном ли, Марой или даже самим Нануком. И если ради этого нужно потешить самолюбие одной межпланетной аферистки... что ж, видал он и худшие условия.
- Признаться, я надеялся увидеть Ваше выступление гораздо раньше, - мягкая улыбка в полумраке камеры кому-то могла бы показаться несколько зловещей или даже угрожающей, однако Цзинь Юань оставался вполне искренен, разбавляя закономерное первое впечатление, как любила ставить ему в укор Фу Сюань после очередных деловых переговоров с КММ, полным отсутствием довлеющего авторитета. Впрочем, как уже не раз и не два показывала практика, подобное представление зачастую оставалось вполне оправданным: чем тише ты говоришь, тем внимательнее тебя слушают, чем предсказуемее себя ведешь, тем охотнее оппонент сам протащит нить разговора сквозь единственно-верное тоненькое игольчатое ушко истины, запрятанной в стоге словесной шелухи.
- Неужели Вам так пришлась не по вкусу наша сцена?
Он замирает напротив нее с типичным выражением лица самодовольного статиста, скрещенными на груди руками и расслабленной позой только подтверждая - верит безгранично и непреклонно в свое полное владение ситуацией, как и положено высокопоставленному военному, дорвавшемуся до если и не абсолютной власти, то загребшего в жадные безмерно лапы полномочий и возможностей куда больше, чем мог унести. Каким-то образом догадавшийся, что поимка и арест изначально были всего-навсего фикцией, и потому страшно довольный своей прозорливостью - настолько, что никаких иных подвохов заметить уже не способен, будучи свято убежден, что раз докопался до второго дна чужого плана, третье и последующие точно можно не искать.
Древко алебарды так и просится в ладони.
Ему знаком этот взгляд. В последний раз, когда на него смотрели похожим образом, все висело на волоске и чудом не сорвалось в пропасть: в ушах нарастает отдаленный звон - ожидание ответа изводит точно также, как и тогда, в закованном льдами павильоне, где Цзинь Юань задал вопрос.
Зачем?
Никакие события не происходят сами по себе, пусть даже их масштабы разняться от истоков галактических войн и противостояния эонов до мелочей несопоставимо незначительных. Их причины разнятся между собой, как стрелы в колчане, однако все до единой служат одной цели - достать до цели, пусть даже и на излете.
Все, кроме одной, которую Цзинь Юань меньше всего хотел бы услышать от нее так, как от Цзин Лю.
А почему бы и нет?