До зарплаты оставалось пять дней, восемь часов и двадцать две минуты.
Однажды он уже дал себе твердое обещание и держался его неукоснительно, как и положено повелителю контрактов, пусть и ушедшему в отставку. И с той же регулярностью, как и визит в излюбленные чайные дома вдоль все линии набережной, Моракс находил им же самим так опрометчиво оставленные лазейки: где-то речь заходила вовсе не о Ли Юэ, а прилегающих территориях, в иных случаях вмешательство вполне можно и нужно было квалифицировать как разрешение вопросов исключительно личного характера, а в ряде ситуаций он выступал только в амплуа консультанта, оставляя клиентам возможность самостоятельно разобраться с тем, каким образом те обойдутся с полученной информацией. В какие-то моменты это выглядело даже забавно, разбавляя некоторую пресность собственноручно избранной смертной жизни ничем не примечательного сотрудника Ван Шэн на довольно невнятной, если как следует вдуматься, должности, в иных - обусловлено острой необходимостью, ведь как не старайся, как не крутись, но бывший Архонт - только мертвый Архонт. Не столько фигурально, учитывая остросюжетное представление для целого мира с исключением в виде сотых долей процента оставшихся посвященными, но и вполне реально.
Кто-то поговаривал, будто открытие одной двери неизбежно приводит к закрытию другой, равно как и наоборот. Довольно дельное описание человеческой судьбы, разумеется, если только речь не идет про архитектора или на худой конец сборщика мебели. Однако ему посчастливилось лично убедиться в том, насколько мир смертных преисполнен возможностями - разве что стоит с осторожностью подходить к выбору, не хватаясь за все сразу, как порой любили поучать изрядно подвыпившие торговцы среднего звена за соседним столиком своих подмастерьев - пусть даже сейчас избирательность кажется ненужной и даже опасной формальностью, безразборная погоня за мнимой прибылью здесь и сейчас легко оставит тебя без будущего чуть дальше пары-тройки месяцев, ведь любой дурак способен достать деньги. Но вот распорядиться ими так, чтобы после не сидеть на коленях посреди оживленной улицы, с сожалением и горечью наблюдая, как настоящая жизнь проносится мимо...
Однако в этих рассуждениях он опасно приближался к вотчине Анемо Архонта, рискуя оказаться втянутым только кажущиеся эфемерными материи, споры о которых грозились в любой миг разрастись из мягкого порыва раскрыть другому глаза на правду в бешеный ураган неистовых страстей и жестоких споров. Разве что самой Селестии осталось ведомо первоначальное понятие свободы выбора, в то время как всем остальным досталось разве что сомнительное утешение в виде возможности сколько угодно дискутировать на эту непростую тему, теша себялюбие и подкармливая страх предопределенности самовнушением.
Должно быть, то оказался бы вполне обыденный день - в достаточной мере спокойный, подобно штилю в затаившемуся у берегов уютной гавани моря, решившего передохнуть перед очередной неделей буйных штормов; в не меньшей степени непримечательный, только если непоседливая глава бюро не выкинет очередной фокус, способный расширить клиентскую базу скорее от лопнувших в порыве справедливого возмущения от столь вопиющих нарушений правил приличия достопочтенных граждан, нежели за счет... чего бы там не вкладывала в смысл своей экстравагантной рекламы и безотказных предложений юная Тао. Относительно мирный, если ему опять удастся избежать пристального внимания той девчонки из Цисин, решившей, будто играть в шпионку, передвигаясь по верхним террасам и скатам крыш в столь вычурном фиолетовом платье - безусловно стоящая идея. Вероятно, стоило бы нанести визит в Нефритовый дворец и напомнить хозяйке нефритового же равновесия об их недавнем джентльменском соглашении, однако это же автоматически означало, что ему придется довольно долгое время лавировать и балансировать на самой кромке лезвия, если только ему не хочется потом несколько дней подряд ловить на себе укоризненный - Гань Юй - и сердитый - Хранительницы Облаков - взгляды после того, как серия похабных стонов эхом отзовется из дворца в горные вершины и вызовет парочку оползней или лавин.
Это был бы вполне обыденный день. Но умиротворенно-неспешное течение времени и событий с резким всплеском нарушило падение весьма весомого булыжника-аргумента, разбившего равно как спокойствие водной глади, так и спокойствие самого Чжун Ли вызывающе-непристойным, стремительно-резким и бессовестно-напрашивающимся на свою долю внимания образом.
А именно отчаянно голодной руладой из темных глубин, скорее подошедшей бы вырвавшемуся из заточения Аждахе, нежели...
Он мягко подхватывает ладонью острый локоток, не позволяя пошатнувшейся девице в широкополой шляпе пасть не только буквально, но и фигурально, отвлекая от насущных дел всю мужскую публику на улице видом задранной кверху филейной части в настолько не оставляющем шанса фантазии облачении, что впору было удивиться, как бравые миллениты еще не удосужились проверить свои навыки задержания нарушителей морального кодекса путем придания себе исключительно бравого вида и обступлением со всех сторон под аккомпанемент сомнительных с точки зрения остроумия замечаний.
Память услужливо подсказывает, где и когда ему уже доводилось лицезреть подобные символы, а следом пришли и логичные выводы - к несчастью для себя, даже лучшие из астрологов порой вынуждены были самым банальным образом работать за еду, беспечно бросаясь с головой в омут соблазнов, что неизбежно встречался с течением жизни каждого из них, подстерегая настолько же коварно для самих астрологов, сколь и ожидаемо для всякого, кто был знаком с этой братией не понаслышке.
- Осторожнее, миледи, - Моракс говорит также деликатно, как и действует, не позволяя себе никаких резких движений в сторону личного пространства. Лишь кончиками пальцев поддерживая девичий локоть, он создает перед ней впечатление, будто она сама может держаться на ногах, как и положено любой уважающей себя астрологессе - гордой, самодостаточной и голодной.
- Я бы попросил извинить мою назойливость и оставил Вас в покое, но... - на всякий случай давая ослабленному неизвестно каким периодом воздержания от еды разуму переварить порционно подаваемую мысль, Моракс выдержал короткую паузу. - Возможно, лучшей расплатой за беспокойство для меня будет проводить Вас в то заведение?
Он кивает в сторону одного из многочисленных заведений, манящих прохожих так удачно и совершенно случайно выходящими из вентиляционных решеток прямиком под нос ароматами. К его собственному, Моракса, упущению, то был не знаменитый "Народный выбор", но... едва ли ослабший девичий организм сейчас уличит принципиальную разницу между кухней высокой и банальным долгожданным обжира... то есть обедом.
До зарплаты оставалось пять дней, восемь часов и одиннадцать минут.

Невозможно побывать в Ли Юэ и не обрести волей-неволей собственный уникальный отпечаток от неспящего города-гавани: кому-то почти незаметный и едва ли ощутимый, для иных же - меняющий весь образ жизни настолько, что причудливые и витиеватые новые формы порой с великим трудом получается соотнести с прежним собой. Трудно сказать, служат ли виной тому только непрерывные и неизбежные столкновения наиболее ярких и причудливых проявлений культур с буквально противоположных концов изведанного света, или же такова захватившая власть от трущоб до высоких шпилей человеческая природа, возобладавшая даже над консервативной степенностью Архонтов и их Адептов - нет ничего более постоянного, чем временное. Течение времени здесь приобретало совершенно иную форму, отдаляясь в равной степени как от незыблемого стремления к вечности с инадзумского архипелага, так и от торопливого совершенствования Сумеру, нетерпеливо хватающегося за новые идеи-игрушки еще до того, как успеют надоесть старые - в неторопливое и устоявшееся следование легко предугадываемых событий резко врывались никем не званые турбулентные вихри, изламывающие считавшиеся точнейшими прогнозы, словно порывы ураганного ветра - отцветшие свое тонкие ветви иссохшего дерева. Однако поколение сменялось новым, а гавань продолжала стоять в блеске самодовольного великолепия, проходя через суровые испытания только с тем, чтобы на обломках и руинах прежней роскоши воздвигнуть новые свидетельства грядущего процветания.
Сумел бы он повторить нечто подобное вновь? Спроси кто его об этом напрямую, Чжун Ли только коротко усмехнулся бы, медленно покачивая головой: вся его роль сводилась лишь к образу древнего защитника-основателя, необходимость в котором отпала с той же неизбежностью, с какой любой ребенок рано или поздно вынужден покинуть родительскую гавань, отправляясь навстречу исключительно своему приключению. А его же дело, как и положено лучшей интерпретации подобной роли, оставаться позади ровно столько времени, сколько еще может потребоваться поддержка или совет, но не более того, если только не рисковать избаловать драгоценное чадо заботой настолько теплой и участливой, что любое дуновение сурового ветра равнодушной к каким угодно чувствам реальности заставит это самое чадо немедленно простыть с худшими из возможных симптомов.
Трудно вообразить более достойный финал многовековых усилий - зато теперь он может с вполне спокойной совестью наблюдать за тем, как стремительно шествует к непостижимой для оставшегося далеко позади Архонта мечте им самим взращенный город. И заодно ухватиться за любую из любезно предоставленных на выбор ниточек, ведущих ли к очередному судьбоносному и переломному моменту истории или небольшому приключению, имеющему значение лишь для тех, кого в него невольно вовлек шаловливый случай - так ли это важно, когда распахнувшееся было тебе навстречу окно возможностей внезапно раскалывается напополам вместе с рамами, стеклами и несущими стенами, открывая не крохотный квадратик с пасторальным пейзажем посередине, а целый мир во всем его опасном, притягательном, сомнительном и вызывающем великолепии?
И он позволяет подобному порыву в сей же миг подхватить себя, отмечая внутренне удивительную настойчивость для столь изящной хватки тонких пальчиков на собственном рукаве - девчонка словно бы только ждала возможности убраться с многолюдной улицы под любым благовидным предлогом, который так удачно ей подвернулся в его лице. Впрочем, к чему торопиться с выводами, когда карты даже не перемешаны умелыми движениями крупье и только дожидаются, когда наступит момент раздачи?
Впрочем, это вовсе не значит, что ему непозволительно набросать короткими штрихами приблизительный эскиз на мысленном полотне, щедро сдабривая тонкие контуры фактов мягкими полутонами предположений, напрашивающихся из столь банальной палитры, как многовековой опыт: одеяние в равной степени вычурное, тесно граничащее с вызывающим, но при том без тех акцентов, что позволили бы назвать его откровенно развратным - вероятно, в культуре смежных с Мондштадтом и Фонтейном областей легко отыскались прототипы подобного наряда; мельком примеченный Глаз Бога практически развеивает пелену оставшихся сомнений, равно как и принадлежность ко вполне определенной стихии - примерно с полвека назад такие облачения пытались повсеместно внедрить в подводные службы обеспечения и охраны крепости Меропид, однако дальше тестовых и разовых прототипов дело так и пошло - кто-то поговаривал о проворовавшемся вконец тогдашнем герцоге-кастеляне, поставившем жирную точку на этой инициативе настолько чудовищной растратой средств, что крепость пришлось законсервировать на пару десятков лет, иные болтали про происки вездесущих Фатуи, третьи про трагедию во время финальных испытаний, однако суть оставалась неизменной - специальный материал отлично выдерживал перепады давления и температуры на глубине и крайне медленно изнашивался даже после многократной смены элементальной формы владельцем, что было неоспоримым плюсом для магов воды, обожающим принимать текучие формы.
Следовало также помнить, что подобные образцы, особенно, с явно дизайнерской отделкой, даже спустя время оставались товаром редким, штучным и оттого безумно дорогим - следовательно, у владелицы этого экземпляра хотя бы на тот момент доставало не только денег, но и связей, чтобы заполучить столь интересный костюмчик. Учитывая же ту легкость и естественность, с коими она передвигалась в таком облачении, не оставалось сомнений, что к ношению она привыкла давно, значит...
Рискованный род деятельности. С достатком в равной степени непостоянным и обильным в те моменты, когда получается ухватить удачу за хвост или иное интимное место. Складывая все предыдущие кусочки паззла в единую картинку, можно было почти со стопроцентной уверенностью заявить - авантюристка высшего разряда, в условиях мирного времени едва ли сводящая концы с концами и оттого невольно влезшая в крайне неосмотрительные долги, до того привыкнув не отказывать себе ни в чем. Помножить это на шустро оттараторенную отповедь-предупреждение, так и вовсе вариантов не останется. Почти. Потому как...
Ему не давали покоя две детали. И если вычурные узоры, символизирующие переплетения небесными потоками полуночных светил, еще можно было бы при желании свести к простому объяснению, то наличие широкополой шляпы легко отметало все эти аргументы: знавал он в свое время далеко не одну такую девицу, для которых вопрос ношения такого убора одновременно являлся как предметом гордости, так и лучшим идентификатором себе подобных среди расплодившихся самозванок и мошенниц - некоторые слухи потрясали своей абсурдностью, иные вызывали раскатистый смех, а другие заставляли выдерживать долгую паузу перед тем, как признать, насколько жестоки и ревнивы могут быть женщины в вопросах, касающихся признания их ведьмами.
- Разумеется, - Чжун Ли выдерживает небольшую паузу с тем, чтобы отступить чуть в сторону, приглашающим жестом ладони предлагая девчонке пройти к свободному столику. - Разве могу я отказать в подобной малости ученице знаменитой Барбелот?
Последняя навещала его достаточно раз, чтобы у Моракса не возникло ни тени сомнения в вынесенном вердикте: он слишком хорошо знал, как выглядит та самая гидромантка, равно и о ее щепетильности в вопросах тех отчаянных идиоток, что выдают себя за членов Шабаша с какими угодно целями. И при всем этом до него доходили слухи, будто та успела пригреть рядом с собой одну способную девицу, кажется, влюбленную в астрологию еще безумнее, чем сама ведьма, если такое вообще возможно. Значит...