Как знала – стоило завернуть с собой коробочку субботних синнабонов. Благодатная длань корицы услужливо бы прикрыла носик от насыщенной гаммы зауновских ароматов, а пышная сдоба раскрылась бы в тревожно ёкающем животе пушистой подушкой безопасности. Meh. Уязвимость операции «Йордл» оценивается лёгкостью её срыва – в данном случае, даже крафтовый пакетик из стилизованной под Нижний Город кафешки Né En Bas*, где растроганный посетитель в костюме от-кутюр охотно звенит монетами за поэтично-романтичную атмосферу нищеты, моментально выдаст её личность. Сомневаюсь, что здешний биомусор догадывается хотя бы о понятии или существовании банального круассана. В игре «найди отличия» между аккуратными картонными коробочками для пончиков и жирными не раз использованными кулёчками из пилтоверских газет не получится остановиться и на сотке различий.  Не говоря уже о ванильном рафе. Как, скажите, как крысы выживают после рабочего дня в этой клоаке без бумажного стаканчика сливочного заряда бодрости? Впрочем, не удивлюсь, если им достаточно употреблять раз в день собственные отходы жизнедеятельности для полноценного функционирования. В конце концов, именно по этой поразительной с точки зрения науки причине они тут, а не на небе. И это совершенно естественно. Поймите меня правильно, я ни разу не презираю здешние формы жизни. Таргона ради, минималистичность Né En Bas сделал его моим любимым заведением во всем Пилтовере, а поверьте, в раю есть из чего выбирать. Просто у всех этих людей есть своя экологическая ниша – внизу, под Верхним городом. Они нам нужны ровно так же, как и мы им. Мои пути с естественными, как и маготехническими науками разошлись уже давно, но школьный курс биологии всё ещё держит в памяти забронированную ячейку для понятия симбиоза. Убери одно звено и система полетит к чертям с обоих концов. Не надо быть гением, чтобы понимать этот элементарный механизм. Но вот для создания сомнений касательно работы биологического аппарата, слишком простого для великих, требуется мозг исключительной сборки.

Поднимем бокал за отдел криминалистики, угробившего полтора года на тщетные поиски преступника номер один в Пилтовере! Собственно, я бы и дальше лениво наблюдала за разыгрывающейся комедией в офисе и стоя аплодировала бы очередному провалу шерифа, не заслоняй обзор белоснежные пики бумажных гор со знаменитой вершиной Уклонение-от-Налогов. Иногда, если глядеть через каньон Должников, можно было разглядеть заветный алтарь Комиссара, на котором гадкие офицеры превращались в ширококрылых инспекторов, свободных парить над делами и клевать червяков не только в лягушатнике. Я старалась быть послушной девочкой, честно. Сиди в своих бумажках и не высовывай нос, тебя позовут, как в очереди в кабинет терапевта. Пождала год. Пождала два. На третий даже должность паршивого сержанта выпала прыщавому вегетарианцу справа, тем самым оставив малютку Кейт с ооочень многообещающим офицерским званием ждать счастливый номер в лотерейном билетике дальше. Meh. Никто же не предупредил маленькую девочку с винтовкой, что детектив – это не ахуенный йордл с трубкой Перлок Волмс, а дно днищенское в отрыжке легавых, бесперспективное и безнадёжное. Хотя нет, отыскался один светлый ум, осмелившийся сорвать розовые очки детства, который ей прописал практикующей самолечение папа. Можешь и дальше гнить в туалетных бумажках, которые на тебя спускают сверху другие отделы как на тупое вьючное животное. Или можешь поучаствовать в одном… научном проекте по поимке террориста в качестве моего ассистента. И во имя Бездны! Кто бы мог подумать, что наука -это весело?! Особенно, когда за тебя ручается обеспеченный профессор и спонсирует твой «грант». Грантодатель отличался исключительной гибкостью. Лекции не тянулись дольше получаса, а багаж знаний весил больше всех саквояжей, напиханных статьями конституции, из полицейской академии. И самая сочная изюминка заключалась в том, что он никоим образом на ограничивал свободу моих действий. Вместо коротких приказов, отдающих безвкусной сухостью коллекционных вино, Джейс лишь модифицировал и совершенствовал мои идеи, обращая скромный росток затеи в пышный розовый куст. Так и родился мой план «Йордл». Первая авторская работа полугодовой выдержки с безупречными исходными данными.

Первый пункт проекта: проникнуться. Отказаться от клишированных представлений о Зауне, сложенных вместе с миленьким интерьером Né En Bas, и предаться работе стажёра при допросах и содержании арестованных нижегородцев. Привыкнуть к их тряпичным манерам. Речи, то ли пошлой, то ли просто безграмотной. Тупорылым взглядам и забитым видам. Пункт нумеро дос: влиться. Подобно писателю взяться за перо и создать подходящий образ из освободившихся ниш, дабы рыбка не испугалась незнакомой приманки. Для этой роли отлично подошёл пойманный три года назад старик со своей дочуркой. Старый хрен так и сдох в своей камере, а его девчонка за укрывательство увидит свет уже за вратами не этого мира. Но здесь внизу об этом не помнят. Здесь никто не осудит маленькую бедную сироту без отца, выбравшуюся на свободу благодаря изящным формам и имиджу безропотной заключенной. По факту, здесь вообще никого не заботят способы выживания – кто кого съел и кто под кого лёг. Конечно, даже местная «элита» едва ли могла позволить себе организовать гильдию проституток (а если и создала бы, то тут же вымерла бы от поражающей своим разнообразием палитры болезней). А вот заскучавший от безупречности местных леди зауновский меценат легко купился бы на бедную овечку и захотел бы её приласкать своими тёплыми волчьими объятиями. На создание этой сказки ушёл ровно месяц. Стоило пообещать дочурке старика, малютке Грей, камеру с собственным сортиром и тёплую похлёбку каждый день, как та радостно доложила о мельчайших деталях своего однообразного существования внизу. Для имитации этого вида не требовалось даже особых актёрских навыков. Когда я начала появляться на старом месте Грей пару месяцев назад с излишне качественным макияжем и в слишком неплохом, пусть и вызывающем по меркам Пилтовера, прикиде, никто из соседей и не задался наивным вопросом «что случилось?!». Подобная практика бытовала в наших городах уже не первый год. Достаточно было просто иметь симпатичное личико, ебабельную фигурку и чистое лоно, чтобы иметь доступ к съедобному обеду и безопасному пребыванию в Зауне. И последнее играло ключевую роль в плане. Барашки зауновских «меценатов» не отличались такой наглостью, чтобы разгуливать с пакетиками из райских кафешек по канализации, зато один их костюм из натуральной кожи и шелковых чулок служил для местных банд лучшим стоп-сигналом. Ты не хочешь воровать овец из зауновского стада. Просто не хочешь. Из чувства самосохранения. Лучше просто их игнорировать. Лучшего камуфляжа придумать было невозможно.

И, наконец, был третий пункт. Подобраться. Новая роль в овечьей шкуре прекрасно подошла для изучения местной почвы и наведения справок – не без чудесных прослушивающих механизмов Джейса, разумеется. Хватило и двух недель, чтобы выделить несколько выдающихся мест с предположительным местообитанием объекта исследования. Два уже оказались ложными. Но третий… За что я люблю эту помойку, так это за благоухающие бутоны коррупции. Нигде так просто ты не заставишь зеваку за пачку купюр вилять хвостиком и говорить тяв. Профессор подобрал трёх кандидатов и щедро заплатил им за участие в научном проекте. «Щедро» по местным меркам, разумеется. И вот её третий кролик стоит в накрахмаленной форме легавых у двери с автоматизированной наведённой турелью. Чётко. Последний из трёх оказался красной фишкой.

- Й-й-й-йа пришёл с орденом на о-о-о-обыск!

Умничка. Полномочия её мальчика заканчиваются на этом. Дальше мамочка всё сделает сама. Какая прелесть, что искомый объект такой ценитель театральных сцен и пафоса. Ведь ни у кого нет актуального портрета печально знаменитого Виктора, наверняка меняющего себе лица с той же лёгкостью, с коей леди рисуют макияж.  Но пушки, механические руки и прочие атрибуты моего города на этой свалке имеются лишь у одного человека.

Теперь дело за малым. Остаётся только бросить не выкуренную до конца сигарету и навести прицел. Да, Джейс рекомендовал оставить саму поимку на следующий день. Но коль их золотая, точнее механическая, рыбка столь же неуловима, как её описывают, завтра она уже будет вилять хвостиком в других неизвестных водах. Спусковой крючок надо жать сейчас, с идеальной позиции на крыше то ли аварийного, то ли разрушенного здания. Сейчас, когда непропорциональный из-за выпирающих мозгов затылок так удобно устроился на пересечении линий прицела. Когда окно дерзко раскрыто навстречу искусственному свету и моей лучезарной ухмылки.

Yeap. Я же всё-таки леди. Не могу не ответить на вежливый щелчок предохранителя джентльмена честным, открытым, прямолинейным и разительным выстрелом винтовки.

*Né En Bas - франц. "рождённый на дне"
[icon]https://i.ibb.co/KyJ51dV/image.png[/icon]
[nick]Caitlyn Kiramann[/nick][status]кексик, но не мой[/status]

Отредактировано Mikasa Ackerman (Понедельник, 15 ноября, 2021г. 02:40:57)

- Умничка, а теперь – кыш.

Говорят, пока не окунёшься в прорубь дерьма с головой, не прочувствуешь всех тонкостей его вкуса. Как бы дорогая маман ни пыталась окружить дочурку розовым садом, чьи пышные бутоны скрывали грязь реального мира, ваша своенравная слуга таки нашла дорожку вниз, сколько бы раз купленные с потрохами господа ни путали указательные знаки. Сперва горячее сердечко требовало рюмки забористой правды: мои ли труды недостаточно хороши, или это мудрая курочка из Совета несла золотые яички во все департаменты безопасности и не пускала глупенького двадцатилетнего цыплёнка в суету обычного пилтоверского миротворца. На отшлифованной до блеска восковой поверхности мозга всё ещё зудит позорное клеймо трёхгодичной давности. Выбор пал на кого-то. А я – недостойна. Не добилась и потому провалилась. Поделом тебе, избалованная девчонка! В следующий раз, ты будешь зубрить кодекс, перебирать каждую бумажку на столе и следовать приказам до последней буковки, вместо ночных рандеву с детективными книжонками, восьмичасового сна и наивной самодеятельности. Meh. Второй год примерно так и пролетел. Что ж, а сейчас… Если тогда я впряглась ослом тащить фургон, построенный по теореме Золушки и Златовласки (для двоечников напоминаю: чем больше работаешь, тем больше зарабатываешь; чем больше терпишь, тем больше награждаешься), то сейчас с ветерком пролетала над разбитым корытом верхом на облачке сизого дымка выкуренной и спрятанной от маман в корсете пачки сигарет. Ммм. Знаете, в зауновском дерьме куда больше вкуса, чем в опрятно завёрнутых в блестящие фантики пилтоверских делишках. Чувствуется… возбуждающая пикантность, противопоставленная ожидаемой пресности ещё одного спокойного денька. Иногда даже леди хочется прыгнуть своими леденцовыми туфельками в кучу навоза.

Что я и сделала. Пока пальчик не нажал спусковой крючок, аккуратные ножки в вызывающих замшевых сапожках до колен с перетянутыми в крестообразном экстазе шнурками бродили лишь по окраине болота, периодически вляпываясь в кучу то там, то тут. Но сейчас… нырок рыбкой, головой вперёд. Дерьмо всегда начинается там же, где и кровь. А последней после полёта её свинцовой крошки должно было вытечь с лихвой. Самооборона? Самодеятельность? Нарушение субординации? Джейс прав: только в мире игрушек выигрывает тот, кто двигает фишку по правилам. Здесь – кто первый их нарушит. Ведь он бы так и остался «многообещающим» аспирантом на побегушках у мохнатого профессора, не рискни всем. Хочешь и дальше делить малыша Бобика между сэром Помпи и бывшей мадам Помпи?

Звонкое и чёткое нет сквозь ломаные стеклянные зубы процедило вместо меня выбитое сложенной винтовкой окно. То ли всему виной эмоциональные лекции друга об опасности объекта исследования. То ли невиданные даже родному городу новшества на Линиях. Но вместо театрального свиста с контекстом «нихуя себе лаборатория гения» с кисло ухмыльнувшихся губок срывается только мешковатое meh. Чёрт. Я так готовилась к неподражаемому номеру с Изумлением, что тихо похлопавшая меня по плечу госпожа Разочарование даже не стала злорадствовать и просто ласково укутала в свою норковую шубу. Чёрное логово знаменитого неуловимого преступника… с натяжкой походило на гараж пьянчуги. Горы хлама тыкались тупыми вершинами в обваливающийся потолок. Крысы плясали хороводы вокруг консервных банок. А лучшей штукатуркой во всём помещении оказалась махровая ржавчина, умудрившаяся в коалиции с плесенью оккупировать даже те поверхности, которые по всем химическим и физическим законам были её неподвластны. Хорошо-хорошо, надо признать. То тут, то там из вездесущего мусора торчала какая-нибудь диковинка. С весьма сомнительной работоспособностью.

Какой же мусор. В первую очередь необходимо локализировать и уничтожить всякий хекстек. Пфф, в этой халупе нет даже намёка на голубоватое свечение. Как и на что-либо стоящее. Очередная безделушка просто неудачно попадает под ногу, за что она отправляется прямым рейсом Не-Подкатывай-Я-Не-В-Настроении-Эйр в короткий полёт до дальней стенки.  Ничего стоящего. Да, мы прикончили преступника намба ван. Который на деле… просто раздал городу всё наворованное и даже не смог выдавить ничего нового из своей башки без дорогих игрушек Пилтовера? Нда. Не тянет на дело года. Твою медь, не тянет даже на дело дня! Было бы больше проку от простреленной башки громилы на дверях Последней Капли, чем от этой. Замызганный мысочек презрительно переворачивает эту самую бесполезную тыкву хэллуинской рожей вверх. Красавчик. Особенно с разбитым носом и в маске. Капельку удовлетворения всему этому напрасному представлению добавляет только чистота моего выстрела. Как говорится, сама от себя не ожидала. Не поскальзываешься на мозгах, не хрустишь осколками черепа. Чисто. Ну разве я не роскошна (сарказм и риторика, риторика и сарказм, meh).

- Ну и что мне с тобой, кексик, делать? – мешок, который в лучшие времена можно было бы назвать мисс Кираманн, плюхается на некое подобие дивана напротив трупа с грацией достойной зауновской крысы, и пружины злобно впиваются в задолбанный жопец. Честно? В мои планы не входило тащить голову сумасшедшего учёного в качестве трофея. Запрещённый здесь хекстек, чертёж смертоносного оружия… такие улики лучше умещаются в дамскую сумочку и эффектней смотрятся на столе как Джейса, так и шерифа. Мне просто нужна сигарета.

Ммм. Как всегда, уже первая и самая глубокая затяжка бережно укрывает дрожащие плечи тёплой вуалью. Только вуалью – чёрта с два ты такой тряпкой согреешься и вряд ли спрячешься под ней от грозящего пиздеца. Но мнимость временного спокойствия всяко приятней. Тучно клубящийся в тяжёлом воздухе Зауна дым неохотно рисует узоры, да и не то что бы у меня была привычка искать ответы в витиеватых завихрениях. Просто взгляду больше не к чему пришвартоваться. Как и моей тушке в этой шкатулке под названием Пилтовер. Тсс. Когда всё катится в бездну, на помощь всегда спешит лирика, не правда ли? Лирика, и вьющиеся клубы дыма над затоптанным ковриком посреди этой помойки...

…

Следующий удар сердца оглушает до звона в ушах и нокаутирующей боли в груди. Никотиновая подружка безвучно выпадает из застывших в идеальной «о» губок. Чёрт. Вот это ты идиотка, Кираманн. Даже забавно… Но посмеёмся сегодня вечером вместе с Джейсом, распивая алый купаж при свете хекстековых свеч. Ха, давай же посмотрим, что у тебя под этим чудным ковриком…  Пальцы тянутся к затёртому уголку.

Бледный, блёклый, призрачный… но заветный голубой свет тянется тонкими ниточками из тесных зазоров потайной дверцы в полу. Бинго.
[icon]https://i.ibb.co/KyJ51dV/image.png[/icon]
[nick]Caitlyn Kiramann[/nick][status]кексик, но не мой[/status]

Лишь однажды. Один единственный раз плёнка реальности была настолько вымочена в ноксианском виски возрастом неприлично выше моего, что картинка в заплывших линзах оказалась не просто белёсой, а девственно чистой пустотой. После того самого заседания Совета, вошедшего в историю как самый чёрный день Пилтовера. Я плохо помню всю палитру последующих за большим «бум» суток- градус имеет свойство разъедать и смазывать краски. Но эти несколько часов жизни тогда бездарно канули в бездну. Как и задумывалось. Хотелось… нет, то была не прихоть, а бескомпромиссная необходимость. Требовалось скатать все события одного мгновения в бумажный ком и сжечь на изумрудном пламени сорокоградусного спирта. Лишь со дна бутылки Жэка Тэниалса* небо снова казалось сказочно безоблачным, а разум по-детски наивным. Достаточно просто закрыть глаза, чтобы проснуться утром на своей королевской постели, где уместилось бы целое маленькое государство любителей оргий. Правда, тогда утро пронеслось на весёлом паровозике вслед за обедом и вечером. Хмельные пары рассеялись только к следующей ночи. И вместо долгожданной подушки первым из тучного облака забытья показался золочёный венец лучшего друга любого алкоголика. Но это свидание с деликатно журчащим приятелем на зеркальной плитке все ещё держало сломанную Дороти в Изумрудном городе. Пока из по-прежнему некрашеного ротика почти что буквально вытекали потроха, я судорожно молилась своему отражению забрать из меня и всё остальное. А лучше просто всё. Смыть меня вместе с содержимым тысячи ночных горшков, но только не возвращать назад. Как ни трудно догадаться, в путешествие по трубам отправился только отработавший своё Жэк Тэниалс. А Дороти, полетав на волшебном ураганчике Жанны, приземлилась обратно у своего роскошного вагончика. Прямиком в то болото, из которого наделялась сбежать.

Тогда мне хоть дали фору. Отсрочили тёмный час. Сейчас? Хм. Вырубает мастерски. Серьёзно, эта штука вштырила почти как старый добрый Жэк, даже быстрее: картинка не расплывалась полчаса как под масляными каплями, а отрубилась мгновенно. Но одним своим товарищем старина Виски все же не уступал новомодным трендам. Никто другой не способен протянуть удовольствие безотчетного бреда и оправданной безответственности, никто, кроме мадам Похмелья. Даже нашатырь со всей своей репутацией и имиджем рядом не валялся. Последний поставил бы на ноги разложившийся труп. А вот первая уложила бы самого капризного ЗОЖника Верхнего города. А я бы с удовольствием полежала ещё, не вставая и не открывая глаз. Зачем? Зачем дочитывать заведомо печальную книгу? Не проще ли захлопнуть её на невероятно смазливой странице и выкинуть в канаву? Мне вполне хватило бы для хэппиэнда того абзаца, в котором бесперспективная и избалованная золотая девочка сама находит тайное логово злодея, этим самым облапошивая кучку жирных полицейских и хитроумного гения хекстека. Вернуться к чтению сейчас означало встретить поражение лоб в лоб и на радость покойной матушке подчеркнуть данный ей при рождении статус «Осторожно, хрупкое и беспомощное дитя». И что ещё лучше, встретиться позже с этим… Рррр! Мне нравится Джейс. Серьёзно, он классный парень, достигнувший своего пика спустя бесчисленное множество палок в колёсах, стабильность окостеневшей иерархии научного мира и болезненных падений на самое днище Зауна. Тот, кто был не прочь замарать белые пилтоверские ручки ради прогресса. Как и я, разве что на моём кону стояла правда и справедливость – стереотипные, но верные атрибуты честного копа. Но вот эти праведные глазки с церковной гравюрой «told you»… Мой засохший от чёрствых отчётов язык не в состоянии описать всё испытываемое бешенство. Это покровительство, эти наставления слишком тесно граничат с ненавистной родительской опекой. Лучше сдохнуть, чем опять тупо дырявить пол, пока её милый друг будет демонстративно вздыхать и повторять любимое заклинание ЯЖЕГОВОРИЛ. … Ладно, передозировка драматизма. Но простите мне это вексовое настроение: не каждый день ты стреляешь мужику в глаз и оказываешься приделанной им через пару минут к БДСМ-креслу. 

Как бы ни хотелось притворяться, нашатырь не из тех, кто готов радушно предоставить комнату для размышлений и тактично оставить в уютной темноте под сомкнутыми веками. Скорее наоборот, он из банды сначала выпирающих тебя сапогом под зад в холодный мир, а потом спрашивающих «стоять можешь?». Впрочем, последний вопрос был излишним, коль скоро колченогий любезно приковал леди к стулу. Чёрт, я слишком вжилась в свою новую роль. Пошловатенький ответ так и клеился к языку.

- Без представлений, ммм? Тем проще, сладкий. Плохой коп мне всегда был больше к лицу, -Вай бы сейчас аплодировала. Хотя, скорее она бы уже размазывала мою слишком самоуверенную для человека, у которого всё под контролем, ухмылку по замызганному полу. Но как ещё тянуть время, если не дешёвыми диалогами в стиле Хады Джина? Колченогий псих пока не успел переехать. Или не захотел – не суть. Чем дольше он топчется на известной точке, тем больше козырей сливает в мою колоду. Джейс ожидал свою птичку в военной форме к позднему вечеру в лаборатории. Не нужно иметь три докторских, чтобы догадаться о произошедшем в случае моего отсутствия. К тому же, подобные казусы мы имели в виду. Я спущусь за тобой, если не появишься в течение часа на нашем месте. Что ж, мы должны были встретиться через… семь часов после вылазки в Нижний город. Вот только одной Бездне известно, сколько я пролежала в объятиях шального Морфея. В любом случае, ждать уже не так долго. Главное не упустить рыбку с крючка. А потом великий умник может полировать своими глазками хоть все сортиры Академии, но я всё-таки поймаю цельнометаллическую рыбку. Пусть и несколько на другую удочку и другую наживку. –  Вот только тебе, кажется, немного отшибло карту памяти. Это полицейская девочка одевает на плохого мальчика наручники и ведёт допрос.

Надо признать. Смотреть на ковыряния бессмертного ублюдка в своих линзах доставляло невероятное удовольствие, сравнимое только с тем чувством, когда угрюмый шарлатан тащит тебе огромного плюшевого мишку, не ожидав, что гороховый пульки из игрушечного пистолетика в руках маленькой девчушки собьют припаянную мишень главного приза. Ммм. Операция по восстановлению зрения должна съесть хотя бы несколько заветных часов… которые можно провести с толком, чтобы разболтать чокнутого социопата.

- Да, и у полицейской девочки в руках должна быть её винтовка, - за которую, признаться, я волновалась чуть больше, чем за собственную шкурку.

*Jak Taniels - ноксианский бурбон, поставляемый в Пилтовер небольшими элитными партиями.

[icon]https://i.ibb.co/KyJ51dV/image.png[/icon]
[nick]Caitlyn Kiramann[/nick][status]кексик, но не мой[/status]

Я привыкаю к свободе от оков,
От говоренья уродам нужных слов.
И больше я не хвалю тех, кого надо ругать.
Я мразью мразь назову и блядью назову блядь.

Поговаривают, долбанутых на всю башку путешественников тянет на ненавистный домашний супчик тем яростней, чем дальше они от родной кухни. Так вот и в этом пересохшем горле завёлся наглый червячок, настырно скребущий по стенкам в ожидании своего ненавистного кофе из пакетика. Почему-то сложившаяся из дерьма ситуация требовала и аналогичного вкуса. Только желудёвая кислота на языке могла столь гармоничного сочетаться со столь шустро эволюционирующей плесенью Зауна и прелой вонью какого-то процесса брожения с улицы. Сливочный раф или жгучее моккачино попросту сбежали бы из этой среды ещё до того, как успели бы добраться до желудка. Но не порошок, бесстыже смеющий называть себя кофе. Очень хочется. Даже если вместо сливок заправить его машинным маслом, а заменитель сахара тоже заменить каким-нибудь фосфором или что там ещё бывает белым на столе алхимиков и прочих людей науки.

- Во-первых, дорогуша, я снайпер, а не подвальный техник. Винтовка делает пиф-паф, остальное работа Джейса. А если он хреновый мастер, то вряд ли и ты лучше шаришь в пушках – одной дерьмовой шараги ягода, - тесный кожаный корсет неловко так скрипнул где-то в районе груди. Такое деликатное «кхе-кхе, как-то это прозвучало не очень пафосно». И похрустывающий половицей каблук охотно с этим согласился. Трудно рассказывать о своих мастерских талантах, когда для полного образа не хватает только красного фонаря да волчьих посвистываний за спиной. И положение глаз вундеркинда – которые, к слову, с большой долей вероятности могли и выглядывать из механической задницы – нисколько не влияло не степень… некомфортности. Одно дело играть из себя другую девочку. Другое дело – быть той самой Кейтлин, о которой она в первый раз рассказывала ему. Тсс. Если честно, эту ту, о кой всем есть что рассказать, уже порядком достали написанные на галёрке сказки да былины. Сперва это была мать со своими «Ах, леди Мне-Очень-Важно-Засунунть-Нос-В-Ваши-Дела рассказала мне, что ты бегала в не наглаженной одежде!». Затем шериф «Хэй, лейтенант Не-Его-Собачье-Дело тут шепнул, что ты из себя корячишь настоящего полицейского».  Даже мой бест-френд-форевер отличился «Хахаха, мне тут друзья говорят, твои аристократичные лапки пытаются научиться паркуру». Не хватало мне только рассказов про великую меня от поехавшего социопата в пересказе колченого ублюдка. Достаточно и того, что я сижу тут связанная как дешёвая шлюшка «два бакса за всё включено» под собственным именем.
- Во-вторых, если не хочешь четыре нуля на счётчике запасных жизней, засунь рассказы психованной сучки обратно ей в еб…  - выдох. Тшш. Детка, ты перевозбудилась и завелась как старая колымага. Перегрев системы. Вроде не чипирована как ковыряющейся в собственных мозгах объект, а восприятие мира как у расславленного диска. Спокойно. В своё время маман собрала полную коллекцию манер «как задолбать ребёнка», и тем не менее одна её золотая фраза вполне стоила половины вылитого на мою маленькую головку мусора. Don’t lose your cool. Прохладное и тихое как дыхание призрака над ухом. Не теряй выдержку. А эта стальная хватка на собственных нервах уже высосала из меня все соки. Ещё год назад я бы с подростковым нигилизмом испекла бы затейливую, замешанную на жирном пафосе печенюшку с надписью «Как меня это всё достало!».  Сейчас из меня мог только глухо высыпаться сухарь, такой же чёрствый и иссушенный как я сама. Просто не оставалось сил хвататься за собственное хладнокровие. Проще спустить всех псов и несись оно всё в Бездну…

- Тсс. Я сама в состоянии дотопать до второго этажа – как-то же ошивалась тут месяцами. Но большое спасибо за заботу, - потирая воображаемыми руками виски и глотая стопку не менее воображаемого бурбона, ваш покорный слуга просто расстегнул сдерживающую своих гончих цепь. Правда, вопреки ожиданиям, вместо кровожадного гона на всё живое перед носом плюхнулась ленивая стайка измотанных, но чертовски довольных шавок. Хах. Забавно. Но вместо сорвавшейся лавины вульгарщины и бешеных лаев, свободных от намордников пёселей вполне устраивали короткие тявки в сторону обидчиков. Тем более, когда их чуткие носики уловили мягкий запашок… компромисса?  По меньшей мере, до жареного ещё далеко, а значит беспокоиться за жопку ещё рано. А вот рассчитывать на Джейса… Пфф, да нет же, во время столь важной операции набухаться в хлам? Джейс? Скорее радиоактивный ёжик родит кошку. Подождём. – Кажется, у твоей программы есть три варианта действий, - и не будь пальцы переплетены в страстных объятиях петель, они бы сейчас по очереди взлетали вверх с каждой опцией. – Что же это будет? Отпусти и забудь. Увлекательная анатомия с малышкой Кейти на хирургическом столе. Или «Не желаете ли кофе, мисс?».

[icon]https://i.ibb.co/KyJ51dV/image.png[/icon]
[nick]Caitlyn Kiramann[/nick][status]кексик, но не мой[/status]

Отредактировано Mikasa Ackerman (Пятница, 14 января, 2022г. 19:09:54)

Теория без практики столь же безжизненна, сколь груда металла в кусочке плоти этого гениального создания. Даже Господь небось просчитался, когда лепил человечков с краткого руководства по гончарному мастерству. Что ж, отче наш, понимаю, как тебе сейчас стыдно за эту неудачно слепленную шнягу… Вот и мне как-то неловко. Вроде весь из себя миротворец. Окончил лучшую (кхе-кхе-единственную) в Рунтерре полицейскую академию. С отличием, кстати. Пашешь как ионийский крестьянин на полях беззаконья, пожинаешь гнилой урожай и распугиваешь охреневшее воронье подобно убогому чучелу. И пожалуйста, стоит мальчику с комплексом неполноценности достать свой игрушечный ножик внутри твоего купола личного пространства, как ты начинаешь невольно сглатывать горчащую страхом слюну и судорожно сжимать коленки – правой сдерживаешь смазливую дрожь, а левой подкрадывающееся озверевшим титаном цунами, грозящее нафиг снести в Бездну всё, что внутри и ниже желудка.  Мерзопакостная эта штука, наш мозг. Осознаёшь же, что это типичный, элементарнейший пример запугивания из дурацкой пилтовудской киноленты. Злодей с кинжалом у горла младенца. Грозное «йа убью тебя!» из уст петуха в костюме чумного доктора…

Намеренья немы.

Это угрозы дуэлятся песнями и меряются языками. Очевидно. Вопрос из промежуточной аттестации первого курса криминальной психологии. Но… Во что проще поверить: в то, что сверло в слишком близкой даже для интимной близости за долю секунды проделает аккуратную дырочку в моём черепе в аккурат под коктейльную трубочку, или в одинокого гения-социофоба с добрым сердечком железного дровосека, которому грустно, скучно и просто хочется добавить динамики в статичную жизнь канализационной крысы. Если вы готовы верить во второе даже когда разогнавшийся до невидимости грифель сжигает пушок над пупком – клянусь винтовкой, съем собственную шляпу. Будучи же человеком обычным, в ту секунду я делала ставку на первое. Уже после, когда с обмякшего тела лениво скатываются ледяные гроздья, а грудь наконец пробирает опоздавшая на кульминацию трясучка, ты будто бы открываешь глаза. Похоже на утро после весёлой ночки в компании Жэка Тэниалса. Что-то было. Мощное, резкое, живое. Но это что-то было строго отчерчено жирной линией и оставлено в такой заднице прошлого, что даже бравый проктолог не решится туда лезть. Остаются только воспоминания, уже задетые пикантной былинной плесенью. Острые углы стачиваются, тупые становятся тупее. А зубастые твари обращаются под ярким светом реальности в пушистых котиков. И главное – ты снова трезв, ты снова мыслишь. Перед тобой снова дровосек в поисках сердца… и билета на вечеринку.

- Хех, - по горлу уже довольно давно перебирает мокрые лапки мерзкий слизень из желчи и мокроты. Давно пора изгнать его на пыльные пустоши викторианских полов (от слова «Виктор», разумеется – чувство эстетики и юмора возвращается ко мне вместе с ясностью рассудка, очевидно) под торжествующий непрочищенных фанфар. – Вкус у тебя что надо. Мне особенно понравилась часть с раздеванием, я и не заметила как. Даже в покере меня раздевали медленнее, - и ни разу не кривлю душой. Будь я по ту сторону экрана, оценила бы накал страстей на 11 запчастей из 10. Особенно, если режиссёр ещё и хорошо подобрал бы ракурсы. – Знаешь, я на самом деле люблю порой освободить себя от социальных оков и побыть… ммм, раскрепощённой? Походить вот так нагишом по своей задрипанной съёмной коморке, типа почувствовать себя богиней с Таргона. Или химбаронессой, не знаю, что нынче выше по статусу. Но в какой-то момент начинает казаться, что даже обычная кофемашинка на тебя зарится и лыбится. Понимаешь, о чём я? Вот сейчас примерно так же. Вроде никого нет, а ощущение неловкости. Как будто мой тостер пялится на мои сиськи. Можно мне там какой-нибудь пледик? – для тостера Виктор имел слишком большой функционал. Впрочем, аристократия Пилтовера могла себе позволить и не такое.  – Извини, я перебила. Что ты там говорил про дерьмо на… кого-кого?  Кейтлин Кираманн? Дай-ка подумать… Аааа, это тот самый паршивый сержант Кираманн, который так и не научился принимать взятки и держать язык в заднице? Да, точно, вспомнила. Золотой девахой была, папочка всему участку отвалил за неё. Жалко больше некому за неё платить. Честно сказать, я в душе не ебу, почему шериф никак не даст ей пинок под жопу теперь. Наверное, сейчас просто слишком мало мяса, чтобы быть привередливым. Хотя по мне так лучше стать грёбаным вегом, чем терпеть эту дуру. Говорят, она опять какую-ту херню с опальным Талисом замутила. Хех, приходи поржать, когда деваха выползет из канализационного люка. Вот это будет отборнейшее дерьмо, ты не пожалеешь!

По факту. Немного приятно говорить прямо. Честно, так сказать. Без розовых очков. Как и приятно ощущать вес собственноручно сделанного говна. Уж покачественней всякого дилетантского будет. Гений вроде Виктора попросту не способен создать нечто настолько дерьмовое.

Обидно только, что тот, чьи слова я сейчас цитирую, кем бы этот безымянный автор ни оказался – коллегой, зевакой, прохожим или озабоченной всеми скандальными новостями бабулькой, - вновь окажется прав.

[icon]https://i.ibb.co/KyJ51dV/image.png[/icon]
[nick]Caitlyn Kiramann[/nick][status]кексик, но не мой[/status]

Отредактировано Mikasa Ackerman (Пятница, 25 марта, 2022г. 02:23:59)

Есть такая фраза, из золотого сборника классики: каков хозяин – таков и пёс. Что ж, малыш Блици либо приёмыш, либо продукт нелепой измены хекстека Виктора с чем-то не принадлежавшим самому гению подземелий. Трудно разглядеть хоть какое-то родство между пропивающим жизнь за рюмкой машинного масла неотёсанным и бестактным отшельником, и учтивым до последнего шурупчика робо-няней. Возможно, постучи я в пять часов на званное чаепитие или хотя бы с аккуратненьким ордером на арест, вшивый изобретатель отрыл бы на дне своего черепного коробка что-то типа джентельменское. Тсс, не, вряд ли. Проще поверить, что вся пилтоверская тактичность ушла в шурупчики Блици. Ммм… не вызывай его славная цельнометаллическая пухлость лишних вопросов у жителей поднебесной, уже бы охотно потащила его на свидание. Увы, кажется, придётся попрощаться с этими чудесами здесь: кто бы подумал, что единственным ко мне на настоящее заглавное «Вы» будет обращаться железный голем, да ещё и заунских корней.  И столь беспокоиться за мой внешний вид – даже Вай закатывает глаза, стоит только начать тянуть первые звуки фразочек под вето  (всё, что на вкус напоминает «полнит», «не идёт», «как я выгляжу», «нечего надеть»). Но только не услужливый Блицкранк, настолько трепетно отнёсшийся к вопросу гардероба, что умудрился подобрать наименее заляпанную и наиболее целостную тряпку в логове механика. Майка, чудом цепляющаяся за освободившиеся от оков пилтоверского корсета женские неровности в рельефе, была весьма умело переработана всё тем же кругленьким мастером в платьишко, да ещё и при помощи одного единственного ремня с бляшкой едва ли не тяжелее моей винтовки. И конечно, изюминка на кексе - массивные резиновые сапожища на два размера больше миниатюрной ножки – в таких хоть в коллектор, хоть на войну. Образ столь славный, что хочется и реветь, и визжать от радости – под таким прикрытием даже столь знаменитую личность как лохушку Кираманн не узнает и мать родная. Еееей. Можно даже считать, что вылазка прошла почти успешно. Нет, серьёзно, давайте подведём итоги! Логово объекта: обнаружено. Уязвимое (или скорее наоборот) место объекта: обнаружено. Секретное оружие объекта в виде милахи Блица: обнаружено. Слабость объекта в паршивеньком прикиде похуизма: обнаружено. Это, конечно, замечательно, что бессердечному гению нет дела до личных драм несчастных золушек, опоздавших на свою тыкву. «Наука моя единственная страсть» и всё вот это. Звучало бы славно, не будь я лично знакома с доброй долей чад науки у себя в Пилтовере. Псины и то проявляют больше интеллекта, когда грызутся за тухлый кусок. Светило же прогресса буквально не разбирает вкуса попавшей на зуб плоти, когда речь заходит о грантах и патентах. Любая угроза, мелочное опасения, малейших шорох в траве означает расправу. Всякую, и фигуральную, и очень даже буквальную. Виктор же сам через неё так или иначе прошёл… скорее по кишечному тракту с известным исходом, но всё же прошёл весь путь и сполна ощутил прелесть научного мира. Как и почему он оказался здесь, по истине на дне, мало кто знал. Копы пели, как отравленный ядом поражения гений готовил великий теракт, дабы свершилась месть (и предотвратил трагедию никто иной как начальник части). Учёные любили травить байки о некой теории Тарвина, естественном отборе, генетике и «возвращению к истокам». Версии прохожих редко отличались от двух предыдущих. А Джейс… Что ж, ставлю на рулетку в винтовку, что Вай в курсе. И что про себя эти два голубка в унисон галдят мне «не твоё собачье дело». Возможно, я никогда и не думала спорить с этим негласным утверждением, да и особо не копалась. Правда сегодня я умудрилась состряпать сказочку личного авторства касательно тяжкой участи печально известного железного дровосека. Над деталями стоит ещё поработать, но финал, а оно же и начало – причина, – уже прорисованы. Понимаю, все субстанции органического происхождения очень хотят их услышать и всячески подбадривают меня весёлым хлюпаньем под ногами, порой (часто) доходя даже до полёта к моим ножкам. И всё-таки в этом вопросе я придерживаюсь жёсткой классике – для красноречивости и поэтичности должно найтись в этом мире местечко по живописней этого. А если вкратце, чисто в порядке отчётности и подытоживания операции: куда проще было бы выкинуть труп назойливой девахи в форточку. Для столь ценящей своё время личности Виктор оказался удивительно расточителен. Хотелось бы верить, что это девчачий рассказ о несправедливости жизни сыграл ключевую нотку. Но скорее проблема (и моё решение) куда менее прозаична. Что наводит и на следующую полезную мысль: где-то под хекстековым ядром ещё есть кусочек плоти. Маленьким, хрупкий, незначительный, но есть. А плоть умирает. Или слушает. Надо будет посоветоваться с Таллисом, что с ним теперь делать – боюсь, подходящий калибр так сразу не найдётся. Плюс моя дальнобойная малышка теперь в заточении. Хм. Какая-нибудь хекстековая пуля может быть подойдёт… Чёрт. И мне будет жутко неловко делать это перед Блици. Короче, надо обмозговать этот свежеиспечённый пирог фактов, чтобы подойти к нему с нужной лопаткой и отрезать себя кусман побольше да покрасивей…

……..

Завершением столь насыщенного дня мог стать горячий душ – струи сажи и грязи с измотанных ног красноречиво смыли бы ошибки сегодня, а свежие брызги обещающе брюзжали бы о завтра, полном возможностей. Это ушло бы в папочку «почти успешных дел» и легло бы ещё одной ступенькой в карьерную лестницу к званию шерифа. Бы. Это самое «бы» выросло передо мной косматой усатой фигурой, стоило только ступить на пилтоверскую землю. И это не эпитет. Лейтенант Мудакович – или Пидорасов, я, честно признать, стараюсь содержать мысли в порядке и не захламлять их именами старших по званию дураков – буквально вылупился перед маленьким офицерчиком Кираманн, которую бы сейчас никто – даже Таллис – не узнал бы без ведра чистой воды и наждачной мочалки. Однако Мудакович отсалютировал мне ещё до того, как я успела понять, что обращение нацелено на меня. Зычно поблагодарил за службу и заляпал ладонь своей потной лапищей ещё до того, как по телу пробежалась оголтелая банда хихикающих мурашек. Ещё до того, как ножки задрожали, а живот провернул пятерное сальто назад. Товарищ Мудакович со своей шайкой (простите, отрядом) канцелярских подпевал нырнул в пучины Зауна ещё до того, как происходящее со стокилограммовым рюкзаком за плечами наконец допёхало до мозгового центра и, усевшись за штурвал, взялось за ложку и смачно зажевало только что разыгравшейся сценкой. Твою ж мать. Как? Как это офисный планктон додумался… Соблюдаемая мною осторожность была лично прописана Таллисом, от А до Я. Одобрена, заверена и сотню раз перепроверена Вай. Тогда как этот идиот, чьё поле зрение ограничивалось откровенной картинкой из ионийского плейбоя за обложкой отчёта, прочитал их план…? Следил все эти месяцы за моими вылазками в Заун? И сейчас, когда рыбка почти попалась на крючок, решил отнять добычу? Нет, вспомнила, он не Мудакович. Крыс Крысович, собственной, сука, персоной. Разумеется, он не собирался делиться лаврами – в конце концов, повышение только одно. Его жестом доброй воли считались закрытые глазки: благодушные словечки лейтенанта через плечо «иди домой, солнышко, отдохни и выспись, завтра же на работу» просвечивали гнилой ухмылкой, через которую неоновой краской намалевали «я тебя выдам в любой момент». Удобно, чертовски удобно: преступник номер один и преданная собачонка на коротком поводке, да ещё и с мозгами. Шикарно, пёс, устроился. Шикарно…

Конечно, мудрая женщина бы первым делом приняла бы душ. Позволила бы воде смыть напряжение, злость и досаду. Затем мудрая женщина организовала бы себе бокальчик приторного вермута, залить и скрасить пустые тревоги. После чего, вероятно перехватив парочку другую сигарет, приоделась бы во что поприличней и нанесла бы визит старому-доброму другу Таллису, рассчитывая на новый гениальный план.

Пфф. Стоит ли говорить, что в этой туше мудрой женщины столько же, сколько монашки в Вай? Не знаю. Может, не хотелось докладываться Джейсу о провале. Или нутро чуяло опасную близость фиаско. Я даже не отрицаю, что мне чертовски хотелось выпендриться и хоть что-то довести до конца собственным, блять, ручонками – не аристократичными и нежными, а грязными, мозолистыми и по локоть в дерьме. Если этот придурок действительно поймает Виктора… подам заявление об увольнении по собственному идиотизму и подамся в кордебалет. Поэтому вместо душистого полотенца, вискаря у Джейса и плечика подруги я снова мчусь месить грязь под землёй – в этот раз босыми ногами и без грёбаного ремня, по ещё более тёмным, зловонным и узким улочкам. Быстро. Тихо. Неочевидными и короткими обходными путями. Обогнать крысу и… пфф, на столь глубокие мысли банально не хватает кислорода. Об этом позже. Сперва – мой кексик. Мною найденный. И мною запечённый.

[icon]https://i.ibb.co/KyJ51dV/image.png[/icon]
[nick]Caitlyn Kiramann[/nick][status]кексик, но не мой[/status]

Отредактировано Mikasa Ackerman (Понедельник, 11 июля, 2022г. 05:01:29)

Моя трагедия комедий балаганных смешней,
И потому безумно мне дорога.

Диагноз с хронической и крайне острой формой аллергии к театру мне поставила ещё в детстве суровая матушка. Сложно растить такого дефектного ребёнка в высшем обществе, уверена, мать не один раз сдерживала стыдливый румянец перед жеманными задницами нафуфыриных петухов, брезгливо водивших клювом на столь бездарное чадо. И разумеется, как любого неизлечимо больного ребёнка, меня пытались лечить самым проверенным и бездейственным способом – прививать любовь к искусству тяжёлыми, многодневными походами на оперу, балет, пьесу… Без провианта в виде поощрительной конфетки (или хотя бы морковки на удочке). Без ласковых слов. Из экипировки лишь лодочки на деликатном каблучке юной леди и воздушный только на цвет корсет-задушу-тебя-нежно. И строгая рука на плече, сопровождаемая дополнительной арией трио величайших исполнителей: Тшшш, Слушай и Смотри. Четыре часа. Испытание продолжалось четыре долгих, беспощадных часа с часовым антрактом из не менее каверзных светских бесед, смотров и представлений куче очень важных дядей и тётей. Которые, как я поняла немногим позже, каждый раз с лёгкостью проходили испытание в опере лишь благодаря чудодейственному пузырящемуся эликсиру, легко приходящему и ещё более легко уходящему из их грациозных бокалов на протяжении всего представления. Но мне, как неизлечимо больной, видимо, требовалось пройти это испытание самой, без помощи магии. И знаете что? Я прошла. Не с первого, и даже не с двадцать первого раза. Но прошла. Старательно изображая искреннюю озабоченность о творящихся ужасах на сцене (и я не о жирном голосе примы, а о каком-то сюжетном повороте, на котором всем по негласной команде следовало вздыхать, вздрагивать, рыдать, хохотать и далее по списку). Я не разбирала слов или особых движений, но мало кто этим вообще удосуживался, главное помнить о жанре и предугадать настроение массы. А дальше как по маслу: тут вздох, тут плак, тут хнык, тут хихи.

По сравнению с этими пытками детства, нынешний спектакль смотрелся как стрельба из рогатки по консервным банкам. Плюс в этот раз движения актёров и смысл диалогов был для меня предельно ясен. А аналогия с жизнью, жестокость иронии и шутка автора в кои-то веки действительно задевала за живое. Впервые в театре можно отключить симулятор тронутого до глубины души зрителя и просто… лицезреть и отдать все эмоции под чуткое руководство сердца, а не мозга. Мне не приходится изображать отчаяние. Не надо даже старательно накручивать кожицу на этот «холмик несчастья» - как я прозвала морщинку на вершине переносице. Рельефообразование на лице сейчас происходило естественным образом – ни одной искусственной формы. Не пришлось даже давить слезу. Солёная капля сама по себе, без единой на то команды, молча срывается с плывущего глаза и торопливо, будто бы смущаясь публике, катится вниз, оставляя серый след на смольной от смога и сажи щеке. И уж чего мне точно не приходится изображать, так это злость. Алую, раскалённую как чугунная сковорода на хекстековой печке, бесоёбящую мохнатым кабачком по люстрам и шторам полосатую и когтистую ярость. Когда эта мелкая сумасшедшая сучка взорвала маман и папан, я не злилась. Я даже едва ли думала о чём-то высоком вроде мести, возмездия и всего вот этого гневного пафоса. В душе нашлась лишь одна свободная комната и её заняла печаль. Когда же к ресепшену подходит обида, грусть беспардонно выселяется, и на её место самодовольно заваливается госпожа Обидка, окружённая свитой своих любовников из верных Злобы, Досады и Желчи. Сейчас они поливают дерьмом всё и вся. Крыс Крысича за крысятничество. Вундеркинда из глубин за нелегальный вундеркизм. Вундеркинда из Поднебесной за недостаточный вундеркизм. И, конечно же, себя любимую за ёбаную неосмотрительность, вшивую наивность и пресловутый оптимизм. В жизни масло никогда не стелется на бутерброд. Керосин, маргарин, соль – что угодно, только ничто не пойдёт «как по маслу». Не в этом блядском мире. Взрыв Башни Совета ещё списывался на «случайность». Несчастный случай. Безликая атака на безликого врага, которым по стечению обстоятельств оказалась я.

Здесь же… Это, блять, лично. Лично я дура. Лично мною воспользовались. Лично меня подставили. Лично мне обеспечили полный бездец по жизни.

Поэтому да, Виктор, это действительно охуенная трагедия моей жизни, куда пиздатей всех балаганных комедий, оперных драм и балетных чудес вместе взятых.  Я буквально аплодирую стоя со слезами на глазах. Ты оказался лучшим драматургом из всех, кого я встречала. Лучше шизанутой сестрички Вай. Лучше покойной матушки. И даже переиграл новоиспечённого писателя под псевдонимом Крыс Крысич. Отличный акт, превосходные декорации – публика в заглот хватает сценарий…

Только одну деталь они пока не поняли. Пусть считают это пасхалочкой.  С высоты просевшего в переувлажнённом грунте дома, среди тысячи бесполезных артефактов и обманчивых улик осталась только одна настоящая, наводящая на другой сюжет. Оставил ли гений мою малышку в груде развалин умышленно как элемент изобретательной многоходовочки? Или же вундеркинд второпях позабыл о любимой побрякушки заигравшейся в полицейского девчушке? А может и вовсе не посчитал её важной?

Как бы то ни было… моя маленькая, сильная девочка… Свет очей моих. Моя гордость. И моя первая искренняя любовь. Она лежала там, безжизненно и разбито. Опалённая. Почти полностью расплавленная. От некогда гордой дальнобойной малышки уцелела лишь небольшая часть корпуса, которую я бы узнала из тысячи искорёженных останков с тысячемильного расстояния. То ли так постарался Виктор, то ли моя девочка до последнего стремилась мне помочь…  Подплавленным и вмятым, но по-прежнему узнаваем остаётся только тот самый крошечный кусочек винтовки, где однажды двенадцатилетняя Кейти выцарапала маленькое и кривое сердечко. Долгое время я взирала на этот кадр истории с беспомощной лапой поперёк всего лица – неужели я, даже такой мелкой и бестолковой, не могла додуматься до чего-то менее приторного и банального, чтобы подчеркнуть принадлежность этой винтовки мне. А сейчас… эта плёнка теплится где-то глубоко в груди маленькой свечкой, единственным огоньком, способным вывести меня из этой беспросветной жопы. Банально ли. Ординарно ли. И сколько ещё девочек нарисовали точно такое же сердечко в эту же самую минуту на своих любимых игрушках. Мне глубоко и проникновенно похуй. Ведь это сердечко – моё. И так мне тогда велела моя Великая Хотелка. Может быть… нет, абсолютно точно, его найдут. Не Крыс Крысич и не судмедэкспертиза – их лоб слишком широкий, чтобы испод него заметить подобную мелочь. Но Джейс. Вай… Их смутит моё отсутствие. Уже смутило. И они прочешут каждый дюйм этой сцены. Вылижут каждый кирпичик – здесь под слоем дерьма или в лаборатории под стерильной пилтоверской плёнкой, пока не обнаружат сердечко Кейтлин Кираманн. Они донесут, они расскажут, они потребует… чего-нибудь, хрен знает чего, но так или иначе – Поднебесья примет эту девочку за труп. Улика более чем веская. Найдётся несколько полутолковых коллег, которые подтвердят наличие моего именного знака на моей именной винтовке. Семейство Кираманн официально закончится.

И вот тогда… когда в моей скоропостижной смерти, как и гибели Виктора, никто не будет сметь сомневаться – не мог же гений схалтурить с декорациями. Даже Джейс, вероятно, поведётся на спектакль, завидев сердечко… Стрельба с прицела. Неудача. Захват. Самоубийство во имя великой цели. Не могу сказать, что готова на это ради идеи… Но кто знает, чем меня шантажировал гений зла. Конечно же такой вундеркинд как Виктор не совершает настолько глупых ошибок, чтобы случайно взорвать себя вместе с лабораторией. А вот если кто-то подорвал его изнутри вместе с собой… Вот это уже более правдоподобная версия.

Уверенный и чуть надломленный голос Джейса в центре зала нового псевдо-Совета. Я буквально слышу его и представляю эту комедию. Что ж. Для человека, всю жизнь ненавидевшего театр, из меня в результате получился неплохой своего рода драматург.

Пусть будет так... Это лучше, чем значок шерифа на заплывшей взятками груди Крыс Крысича. А я… Кейтлин Кираманн однажды вернётся. С головой Виктора или без, но уже героем.   

Остаётся только выждать и выбраться. А для начала выжить. И понять… Каков следующий акт ныне действующего сценариста?

[icon]https://i.ibb.co/KyJ51dV/image.png[/icon]
[nick]Caitlyn Kiramann[/nick][status]кексик, но не мой[/status]

Новая «актёрская гримёрка» ещё больше напоминала причёсанную ржавой расчёской облезлую кошку, чем старая. Местами вшивая, местами откровенно грязная. Пыли больше чем в половой тряпке. Спаяно всё сикось-накось, хоть главным инженером вроде и выступал гений нашего века. Парочка цветастых книг вдыхала жизнь в эту халупу, но всё равно бездарно – дыра не походила на дом не под каким углом и не под каким соусом. Единственным милым элементом интерьера, или возможно даже намёком на радушного хозяина, выступал милашка Блицци. Галантный и учтивый, его очаровательные глазки-пуговки и кругленький корпус съели бы сердце не одной дамы Пилтовера. Я бы с радостью провела вечер этого грёбанного дня со столь отзывчивым собеседником – голем ещё ни разу не игнорировал её, даже на вызывающие и провокационные вопросы предлагал извинения, что не способен ответить на подобный запрос. Конечно, подобной учтивости от самого хозяина я даже не ждала. Не то чтобы у меня оставались силы на хоть на сколько-то глубокий разговор – подкоптившийся гарью пожара и уже изрядно потравившийся токсинами Зауна мозг пребывал в состоянии недожаренного оладушка и хотел просто плюхнуться поразмокать в молоко или карамель. Даже ворчливое и дрожащее на обе ножки кресло сейчас воспринималось с не меньшей радостью, чем двухметровая кровать члена совета с бельём из ионийского хлопка. Тело устало дрожать перед каждым шагом, ему нужен был банальный отдых. Никак не могло угомониться только шальное сердечко – оно всё ещё возбуждённо мерило шагами саднящую грудь и посылало гневные записочки в головной отдел. И напрасно употреблённое кофе лишь подпаливало его волнение.   

- Благодарю, Блицци. Бодрит похлеще, чем в пилтоверских кофейнях, - и я ничуть не льщу. Не знаю, из чего сварено это зелье, но в нём нет ни сливок, ни сиропа, ни молока, ни ягод, шоколада или орехов. Ничего того, что превращало кофе в представлении людей в изящный аристократический напиток. Он выворачивал наизнанку и по вкусу точно отражал жизнь здесь, в Зауне.  Я не возражала. Сейчас в целом осталось очень мало чудес, способных меня огорчить, разозлить… вызвать какую-либо мощную отрицательную эмоцию. Даже если вундеркинд сейчас велит опять лечь на грёбанный стол, я максимум выдавлю из себя ленивый хмык и бухнусь под скальпель. Сегодня слишком много пошло врознь с продуманным мною сюжетом. И если промах с Виктором был проколом моим, и возможно от части Джеймса, то с этим крысиным лейтенантом ситуация попросту отражала весь гнилой портрет Поднебесного города. И какой-то крошечной частичкой души… впервые захотелось не искать проблемы Пилтовера в Зауне, а самой стать его главной проблемой.

Лакированный чёрным ноготок монотонно шкрябает жестяную кружку – натуральные звуки мыслей, которые пытаются сдвинуться с места на заржавевшей колымаге плана. Ни вперёд, ни назад. Шкряб. Шкряб-шкряб. Засранец. Он ведь ждал… Вместо своей работы, вместо своих обязанностей, эта крыса следил за мной! Он же потратил не меньше сил и времени на мой перехват…!

Вопрос Виктора на минутку вытягивает из кофейного круга размышлений, правда предлагает пройти на другую карусель с точно такой же окружностью. Не знаю, что в своё время заставило сомневаться Виктора, что привело его на эту дорожку, и какую шестерёнку они не разделили с Таллисом. Но в неоднозначность той старой ситуации я теперь готова поверить. Как говорится, ты начинаешь понимать маньяка, как только встаёшь в его сапоги. Обувка Виктора была тесной, дешёвой и холодной вопреки его гениальным мозгам – жить в них сыро, неуютно и опасно. Я тоже только что сменила обувку – старую перехватил грёбанный Крыс Крысич. Встаёт закономерный вопрос – зачем мне печься о чужих сапогах, когда мои с меня просто стянули? Возможно, вундеркинд стоит ещё выше в эволюции и теперь задаётся подобной дилеммой даже абстрагировавшись от собственного опыта. Но суть в любом случае не меняется. Я в любом случае не готова всерьёз обсуждать подобную тему сейчас – по крайней мере только с сигаретой и кофе по-ноксиански, но дымить в столь скверно проветриваемом помещение равносильно вентиляции лёгких зауновскими токсинами. А Виктор, очевидно, наконец перезагрузил процессор и вспомнил, что не имеет склонности обсуждать вообще. Ещё два-три часа назад я бы сострила в ответ или хотя бы лениво фыркнула в знак непобедимости. Сейчас же меня хватило только на флегматичное пожатие плечами. Мы здесь не строим друг из друга хороших друзьяшек или великих философов из клуба «Пусть говорят». И я очень сомневаюсь, что у него при всём своём арсенале имеется хоть что-то – материально или нематериальное – способное задеть мой интерес, разве что огромная кровать и три пуховые подушки средней жёсткости…

Мои невысказанные слова свернулись в тугой рулончик и сложились назад туда, откуда вылезли. Моя малышка… Моя славная меткая малышка. Да, ей навели марафет. Что-то поменяли, что-то заменили – я не слышала и половины деталей о её улучшениях. Просто смотрела на свою боевую кроху и про себя тихо рыдала скупыми слезами сильной девочки. Наверное, так встречают любимых близких, которых уже давно похоронили с пустым гробом. Палец осторожно, боясь не узнать выцарапанного им же когда-то сердечка, тянется к незатейливому рисунку на корпусе… Он, родимый. Те же кривые линии, глубоковатые бороздки. Издалека было трудно сказать, было ли то подплавленное сердечко на остатке винтовке подлинным. Но это точно моё.

- Так она жива.

Тупо, сухо и явно не так, как следовало отвечать на целый доклад об улучшениях моего основного оружия. Но поймите меня правильно – это момент того счастья, в которое ты до самого конца ещё не совсем веришь. Ещё не успел до конца осознать. В воздухе всё ещё витает дух сюрреализма – как будто это сон, или воображение, или чёртова шутка. Пусть рациональная часть мозга и клянётся, что всё на 100% происходит в действительности.  Но я должна подержать её в руках, почувствовать вес малышки в собственных руках, сделать несколько чертовски знакомых движений, приложиться к прицелу… Моя. Моя, моя, моя. Новые детали ни сколь не изменили привычных ощущений.

- Спасибо, кексик, - сонливый дурман радости наконец отпустил голову, позволив хоть сколько-то приблизиться к адекватному состоянию того, кто только что получил назад свою любимую сестрёнку. И вопреки шкодливости интонации, благодарность-то была более чем искренней. Не за новый прицел, раму или что-либо ещё идеально-новое в моей девочке. Просто за неё. – Прости, я немного проспала твою лекцию о модернизации моей малышки. Но кое-что полезное из этого доклада я вынесла. Проще было бы раскинуть кусочки оригинала на месте взрыва, чем в укороченные сроки клепать копию. И это… делает меня твоим должником. А в остальном, про прицел и вот это всё обновление… - я вновь пожимаю плечами, но в это раз куда наигранней и с ленивой ухмылкой. – Теперь с ним можно застрелить тебя одним выстрелом в голову? 

[icon]https://i.ibb.co/KyJ51dV/image.png[/icon]
[nick]Caitlyn Kiramann[/nick][status]кексик, но не мой[/status]

Просто мы сегодня
Оказались похожи,
Вопреки любым гороскопам Земли.
На одну пошиты, прости господи, рожу,
По одним следам для чего-то пошли.

Не той ты травишь себя отравой, вундеркинд, задаваясь подобными вопросами.

- Пфф, - впервые с момента моего «спасения» с подкрашенных в заунский цвет засохшей крови губ сорвался звук, напрочь лишённый сарказма. – А мне говорили, что ты гений, - проверяю прицел и баланс моей малышки, поместив блестящий глаз гостеприимного хозяина четко на пересечение линий. Идеально, разумеется. Просто захотелось поглядеть на него ещё разок с моего любимого ракурса. – Но для светлейшего мозга Зауна ты ставишь слишком банальную и одномерную дилемму, - без лишнего пафоса винтовка складывается в свою форму покоя. Девочка заслужила спокойный сон. Пусть отдохнёт. Ведь совсем скоро ей предстоит вновь заняться любимым делом – сносить крысьи башки. Ноготок на прощанье проводит ласковый узорчик по изящному стволу и оставляет малютку дремать на набитом пылью и соломой мешке… простите, кресле. Теперь можно отвлечься и на промасленный десерт.

– Блицци, я знаю тринадцать профессиональных барист в Пилтовере. Но по сравнению с твоим… живым, неподдельным, искренним и прямолинейным как снайперская пуля кофе, их пойло годится только на заправку инвалидных стульчиков с пропеллером. Ты не угостишь меня ещё одной чашечкой? – опять же, ни капли белого, или какого-либо другого по цвету вранья. Это был кофеин в своей истинной форме. И он профессионально заменял сорокоградусную микстуру, запуская сердце и мозг в страстный вихрь тахикардии. Впрочем, этот кофе был бы не столь приятен на вкус из чьих-либо ещё рук. Блиц придавал ему… противоречивую мягкость, под стать его металлическим клешням, в которых умудрялась умещаться рыцарская галантность. Но что ещё милее девичьему взору, так это смущённое пых-пых из идеально круглого корпуса и торопливые покатушки назад к турке под неодобрительный зырк из-за линз одного гения. Замечательно, голем уже на моей стороне. Удовлетворённо вздохнув – от осознания собственной неотразимости и бодрящего залпа – глазки снова стреляют по хозяину укрытия. Тоже мне – аналитическое машинное мышление, две крайности на чашах весов и огромная башка, что никак не может их уравновесить. Но я-то леди. Неловко язвить при малыше Блицце.

– Чтобы не делать из меня проблему, лучше сделать меня решением. Послушай, я тут тебе как телеге пятое колесо – тем не менее, ты его какой-то бездной присобачил по неадекватной цене. Что свидетельствует либо о твоей сентиментальности – но это бы означало, что в тебе остались чувства, эмоции и человеческое сердце, а ты это мигом оспоришь – либо о ещё большей заднице, чем я, - трудно вести беседу с учёным, будучи салагой в шлюшьем костюме. Впрочем, если я его смогу убедить… Попрошу Джейса организовать мне защиту диссертации по парламентёрским наукам. Даже интересно, прокатит ли такой наряд для учёного совета…

- Короче, Кексик. Я пришла сюда за головой главного… паршивца, - я называла Виктора чем-то явно покрепче, но не при Блицце же! – Эдаким корнем зла. И Зауна, и Пилтовера. Опустим часть, где я всё ещё думаю, что этот корень подпитывается твоим аккумулятором… некоторые улики за последнюю пару часов оказались ложными, а я ещё не успела найти достаточно новых, но от своих обвинений я полностью не отказываюсь, - излишние пояснения на границе с оправданиями, но пусть будут. Здесь нужно поделиться искренностью. Что я не строю из него друга. Или непризнанного героя. Но вижу в нём знакомое лицо – того самого, кто старательно гребёт к тому же огоньку маяка что и я… в такой же дырявой старой лодке.

– Как бы то ни было, я пришла за новым светлым днём, - я надеялась, что кофе не из тех, что развязывает язык. Очередной предатель. Язык покатился красным ковриком пред ногами. Впрочем, кто знает – может оно и к лучшему… – А эта крыса за новой должностью. Я бы подумала, что тебе это будет только на руку… Но я не вижу здесь… зауновского лоска, что может позволить себе взятку в карман пилтоверского капитана. И да, я всё ещё здесь, а это идёт в разрез планам крысы. Что возвращает нас к твоей простенькой дилемме.

Блицц как нельзя вовремя поднёс чашку с новым октановым топливом. А мне чертовски надо выпить перед следующей, самой скользкой частью. Да, я, ебитесь Велкозом, нервничаю! Но Вай научила меня только материться, а Джейс сомневаться в очевидном. Вести высокие переговоры с лазерным эпилятором меня никто не учил! – У меня есть цель и, вопреки твоим убеждениям, мозги. По крайней мере достаточно, чтобы не лезть со своей малышкой на рожон сейчас, когда эта грёбаная крыса судорожно ищет мой труп для собственного спокойствия. У тебя же… Да ху… кхм, Белвет знает, какая там цель у тебя, но в задачи явно не входит прямая конфронтация с Таллисом или заигрывание с новой крысой. Так что предлагаю танцевать от этой точки, отбросив лишние закорючки с риторической интонацией. Что нам – нам, новая единица измерения, которую предлагаю использовать для удобства дальнейших стратегических расчётов – делать, чтобы выеб… остановить продажную крысу, угомонить твоего старого и моего нынешнего друга Таллиса во главе с Вай да и ещё не развалить оба города?
[icon]https://i.ibb.co/KyJ51dV/image.png[/icon]
[nick]Caitlyn Kiramann[/nick][status]кексик, но не мой[/status]

Отредактировано Mikasa Ackerman (Среда, 22 марта, 2023г. 01:39:01)