Несмотря на то, что весь подземный город был по своей сути одной большой сточной канавой, куда стекалось всё самое худшее, что может быть только в этом маленьком мирке в пределах стен, Кенни в глубине души любил это место. Пускай в этом рассаднике нищеты, грязи и преступности всё было омерзительно, но именно здесь он научился всему, что было необходимо для того, чтобы понять как устроен этот мир. Чтобы понять, как нужно в нём выжить. Убийцы, воры, грязные нищенки и полные отбросы, которых даже здесь не считали за людей. Это именно то за что капитан любил это место. В подземном городе было всё, чтобы испытать себя, понять чего ты стоишь и достоин ли вообще выжить. Если ты выживешь здесь - ничто не будет тебе помехой.
В этот раз у Кенни не было никакой действительно веской причины, чтобы в очередной раз спуститься в эти трущобы. Он, вероятно, хотел вновь прогуляться по истрёпанным временем улочкам, взглянуть на то, как изменилась жизнь, да выпить в баре, что некогда был так люб ещё неприхотливой душе. Облачённый в чёрный плащ, с чёрной шляпой, надвинутой на глаза, он шёл мимо бродяг, что сверлили его взглядами. Он и забыл, что прилично одетый человек будет здесь выделятся, словно если бы в столице кто-нибудь прошёлся голышом по главной улице.
Не трудно было понять, что за те годы, что Кенни не спускался в подземный город, здесь ничего не изменилось. Кто-то потерял свою мнимую власть, а кто-то занял место неудачника. Менялись имена и лица, но суть всегда оставалась одной. Здесь жили лишь те, кто умело воровал, убивал или запугивал. Остальные лишь существовали. Кенни не забывал этой истины, но, возможно, слишком расслабился. Ведь какая-то девчонка сумела стащить с него шляпу. Какой позор для него.
Первым порывом было броситься в погоню, да прибить мелкую дурёху, но от этого капитан Аккерман тут же отказался. Гоняться за ребёнком... Он выше этого. Вопросом было то, почему она стащила именно шляпу. Колоссальная разница в росте, да и сомнительная ценность головного убора указывали на то, что малявка обворовала Кенни не из-за голода, а по чьей-то указке. Осмотревшись по сторонам, Кенни нашёл и того, кто надоумил девчонку на эту смертельно-опасную авантюру. Дрянной полицейский с ехидной улыбкой на всё лицо тут же отвернулся и скрылся в переулке, стоило капитану бросить мимолётный взгляд на него.
Бар в подвале старой хибары. Один из многих в этом тесном мирке, где никогда не показывалось солнце. Его хозяин тут же узнал Кенни, стоило ему лишь показаться у порога. Старик заподозрил неладное в тот самый момент, как несколько ранее сюда же вбежала девчушка, размахивая шляпой. Жизнь была куда дороже нападок местных полицаев, поэтому хозяин лишь указал дрожащей рукой нужное направление. Аккерман бесшумно вошёл в помещение, где разгорячившиеся полицейские даже не заметили, как остальные посетители злачного заведения поспешили убраться восвояси, побросав выпивку.
- Надо же. Как я удачно зашёл, - в баре моментально стало мертвецки тихо, а в руке Кенни блеснуло лезвие ножа. - Что же мы здесь видим? Солдаты полиции засели в подвале грязного бара, да замышляют неладное против нашего правительства. Похоже на заговор. Да... Именно так я и буду объясняться.
Кто-то прокричал, что он всего лишь один. Этот глупец умер первым. Острейшее лезвие вспороло его глотку так легко, что становилось даже жутко. Оцепеневшие от страха солдаты были даже слишком лёгкой целью. Словно Кенни убивал нашкодивших детишек. Его лицо, плащ и белоснежная рубаха под ним мгновенно окрасились тёплой кровью. Встав над последним полицейским - тем за которым Кенни и проследил до этого места, Аккерман бросил взгляд на девчонку, что зажалась в углу.
- Ты. Иди сюда, - Кенни небрежно швырнул нож ей под ноги. Острое лезвие вошло в дощатый пол. - Ты ведь хочешь жить? Даже не смотря на то, в какой дыре придётся это делать. Тогда возьми нож и убей. Только сделай правильный выбор.
Кенни грубо пнул пытающегося уползти солдата и стал выжидающе смотреть на девчонку, размышляя, посмеет ли она напасть на него самого или же просто добьёт жалкую крысу? Почему-то у капитана было хорошее предчувствие насчёт этой малявки. Оттого он надеялся, что в ней будет достаточно смелости, чтобы напасть на него и достаточно ума, чтобы понять, что после смерти солдата, он непременно прирежет и её.
